Животный и растительный мир Британии богат, но однообразен. В диком виде в Англии Шотландии обитают пони. Почему именно пони, понять трудно, такова еще одна традиция. Нахальные такие не крупные лошади, клянчат еду и гадят на дорогах. Все умиляются. И мы тоже. "Пони бегает по кругу..." Лучшее место для английских пони это Новый лес под Саутгемптоном. Новым он был еще в XI веке, когда сюда пришли норманы и стали тузить местное сакское население. От тех времен сохранились, как водится, предания и названия.

Мы остановились в лесу, у харчевни под названием Руфус Стоун. Руфус этот был порядочным негодяем, кажется, или героем не суть. Это въезд в Новый лес удивительное, диковинное зрелище, так же далекое от наших перелесков, как берендеев лес от городского парка. Это широколиственный лес, и если уж хотеть представить себе Шервуд и Робин Гуда так это тут, и Толкиен тот же, и где-то Блейк неподалеку. Вообще, леса отражают народную душу, и Шварцвальд хорош для братьев Гримм, а Гарц для Гауфа, но вот Аленушка здесь смотрелась бы слегка не к месту. Так вот, Новый лес лес, где стоят, шелестят, покачивают ветвями "и веют древними поверьями" ильмы, дубы, буки, ясени, вязы и еще неизвестно что, где солнце преломляется где-то далеко в вышине, а его лучи запутываются в зеленом хаосе над головой это на самом деле природный резерват одичавших пони.

Потом мы их встретили на Дартмурских пустошах. Но уже не одних, а в компании неизменных овец. Я не знаю, где там бегала Собака Баскервилей, но ясно, что было это не просто, так как вся земля загажена продуктами жизнедеятельности этих животных, и аппетит у них отменный, а пищеварение еще лучше. Короче, на пустоши не пройти грязно да и пахнет. Амбре - как на скотном дворе, и бедного Снупи наверняка хватил удар еще до того, как до него добралась собака Баскервилей.

Но все же овечьим апофеозом является Уэльс. Всю дорогу по Британии меня мучил вопрос: почему туземцы избрали в качестве национальной еды разную маловразумительную пакость, почему не продаются на каждом углу сочные шашлыки и не стоят жаровни для целых баранов, что они делают с этим ходячим миллионоротым и безмозглым общественным организмом? Ну, стригут, потом мешoк с шерстью oтнoсят в парламент, ну ждут, пока отрастет, потом опять стригут, потом что?.. А то, что овцы не доели, доедают кролики. Утром голову высунешь из палатки, а вокруг уже сидят кролики, всю ночь трахались, теперь вышли на кормежку Эдем, и никто их не трогает, они там вроде полевых мышей, только покрупнее. В Шотландии встретились нам, наконец, олени. С тех пор, как Робин Гуд стрелял их в королевских лесах, животные видоизменились, стали совсем ручными и держат человека за некий четырехколесный антураж, безопасный и бесполезный, так как кормить их не кормят, ради их же блага... Однако хороши, величественны и диво как гармонируют с шотландскими холмами. Холмы же поросли вереском, папоротником и чертополохом. Чертополох вообще символ Шотландии. Дело в том, что если посмотреть на соцветие этого репейника в профиль, то в точности получится фигура шотландца, играющего на волынке. Слушать этот инструмент это все равно, что гладить чертополох...

Правда, есть в Шотландии нечто, что действительно греет душу. Это коровы. Они мохнатые, коричневато-темные, с челкой поверх волооких глаз, и ужасно кокетливые. Каждая нормальная шотландская корова грациозна, как фотомодель, только более естественна. Чем дальше на север, тем их больше, а пик это Даннет Хед, северная точка Шотландии перед Оркнейскими островами, где все гармонично: диковатые обрывы, белизна маяка, безбрежность моря, высота неба, свежесть воздуха, зелень полей и коровы, коровы, коровы...

В Англии греют душу лошади. Они очень напоминают хозяев и, видимо, имеют далеких общих предков. В Кенсингтон парке при входе всюду висят указатели на памятник "физической энергии". Заинтригованные, мы пошли по следу и пришли к памятнику, изображающему лошадь и ее лошадиную силу. Вспомнился старый школьный анекдот: что такое лошадиная сила это сила лошади весом в один килограмм и ростом в один метр. А где вы видели такую лошадь? Ее нельзя увидеть, она хранится в Париже в палате мер и весов... Но, тем не менее, памятник лошади явно должен быть в Лондоне, среди бесконечных памятников генералам, адмиралам и другим рабочим лошадкам во славу Ее Величества.

Англия страна у моря, и морское побережье удивительное, каждый подъезд к морю был как ожидание маленького чуда. Побережье оказалось очень разнообразным, природа и здесь не допускала повторений. Запомнился, конечно, Дувр. Побережье обрывается грядой белоснежных меловых утесов, а пляж весь черно-коричневый: это кремневая галька. Море растворяет мел, и на километр от берега тянется четкая салатовая полоса растворенной извести, и лишь затем море становится цветом моря. А на берегу конкренции кремня, причудливые, как корень мандрагоры.

В Пензансе, в Корнуолле, можно недорого наняться на морскую рыбалку. Мы взяли себя за все соответствующие места и не поехали, так как не было лишнего дня, а жаль, вот это жаль...

Остров Скай это внутренние Гебриды, Шотландия, некая туристская Мекка. Туда ведет сейчас мост, но это с одной стороны, а с другой паромчики времен королевы Виктории, утлые музейные суденышки. Остров по-прежнему дик, а его воды чисты, как слеза комсомолки. Мы там драли мидий. Это была вакханалия! Мидии были всюду, крупные и свежие, и отмели, и камни все поросли этим лакомством. Но кроме мидий там есть и гребешки, и всякая другая морская нечисть. Гребешки среди водорослей на фоне отлива это нечто, достойное кисти Снайдерса. Но главное блюдо это лангусты, они же лобстеры. Дело это дорогое, и мы заехали в очередной рыбацкий порт очередной рыбацкой деревеньки, чтобы сфотографировать ловушки на лобстеров прямоугольные корзины и купить у рыбаков что-либо.

Шотландский рыбак оказался симпатичным негром, который сообщил, что в Лондоне суетливо и шумно, а здесь, в Шотландии, совсем другое дело, и продал нам маленьких лангустов лангустинов, они были божественны. На севере Шотландии принято ездить на ботиках и смотреть бутылконосых дельфинов, тюленей и птичьи базары с красноносыми тупиками в качестве основного блюда, а также наблюдать цветных медуз и звезд, но мы не успели.

Англия страна соборов, их столько, что под конец они уже лезут из ушей. Конечно, можно было бы написать, что Франция страна соборов, Испания тут их вообще не сосчитать, ну а уж святая Русь... Но почему-то именно в Англии концентрация соборов оказалась такой впечатляющей. Может быть, они встречались чересчур часто? Вот если бы дозированно, порционно, скажем по собору в день... Но хороши, очень хороши, мрачноваты, но величественны, это не Амьен и не Тур, здесь все проще, но и добротнее. Сколько их было, и все самые, самые, самые. В отличие от других мест, соборы в Англии, как правило, при аббатствах и лишь изредка это городские сооружения. Архитектура их не витиевата, но и далеко не проста: масса витражей, звезд в главных и боковых нефах, грифоны и прочие архитектурные твари водятся в изобилии, нервюры, аркбутаны, всякие подставки пахнут дремучей стариной. Антураж у соборов великолепен это, как правило, монастырские английские парки, зеленые и ухоженные. Сами же соборы лишены полета, они твердо стоят на земле и это вполне достойное занятие. В соборах встречаются органы, на органах играют, а не ждут концертов и это потрясающе!

Самое сильное чувство это орган в соборе Йорка, который легко заполнял пространство всех нефов, и звук резонировал, уходя и возвращаясь... Огромный собор Дурхема стоит на обрыве и золотится на закате солнца, которое освещает кельтские круглые кресты и разбивается звездой среди их перекрестий. Кэнтербери, пожалуй, все же первый собор Англии, колоссальный, с многочисленными входами и подземельями, потрясающий в антураже парка. Очень красив собор небольшого городка Уэлс, недалеко от Бата, да и собор Бата хоть и молодой, но впечатляет веерообразными перекрестиями нефов. Или это в другом месте я же говорю, все смешалось... Самый длинный английский собор находится в Винчестере, он хорош фактурой рядом Ла-Манш, и темные кремневые бульдики вот уже многие века впаяны в его стены. Ну а, например, Лондонский Вестминстер это переплетенье английской истории, запечатленное в камне.